Геннадий Демарев - Сказки для взрослых детей [Litres]
Атли растерялся. Он ожидал, что его накажут, побьют, прогонят за сказанное или хотя бы запрут в подземелье, как это делают фригги. Потому он застыл с раскрытым от удивления ртом и молча взирал на Маниту.
Тот засмеялся.
— Юноша по имени Атли, сын Манга, жреца солнца. Мы даём тебе возможность научиться многим полезным вещам и истинам. Сейчас я не могу общаться с тобой на равных, поскольку у тебя слишком прохладное сердце и пустой разум. Сейчас ты — варвар, дикарь. Приходи ко мне тогда, когда твоё сердце наполнится теплом, а разум — знаниями. Только пообещай, что не будешь обижать моих подданных.
— Обещаю, — ответил Атли и покинул дом жреца.
Его отвели в красивый домик для гостей, в котором он должен был провести много дней.
Поначалу его всё удивляло. Например, то, что флоры русоволосые и светлоглазые или то, что они никогда не ссорятся между собой. Никто их не подгонял на работу, нигде не чувствовалась властная рука или ежовая дубина сурового закона.
Рано — утром Атли просыпался, умывался (этому его научили девушки, приносившие еду), потом завтракал и отправлялся на прогулку. Прогулка состояла в изучении орудий труда, методов хозяйствования, литейного дела и многого другого. Часто он спрашивал и ему охотно отвечали на любой вопрос. Постепенно парень втянулся в жизнь флоров настолько, что начал помогать им в работе. А ещё у него появились друзья и подруги. В одну из них он даже влюбился. Звали её Сильвой. У этой девушки были длинные светло русые волосы и карие глаза, нежный голос и золотые руки, которыми она умела делать все. Это удивляло Атли, ведь женщины его племени не умели делать ничего, разве что грубо сшивать звериные шкуры для одежды. А о том, чтобы пользоваться огнем, печь хлеб или вышивать даже речи не могло быть. Именно благодаря Сильве в сознании Атли произошел великий переворот: он научился чувствовать жалость и нежность, прислушиваться к голосу совести и ничуть этого не стесняться.
Прошёл год. Молодой фригг вновь предстал перед старым Маниту. В этот раз им нашлось о чем поговорить, потому что парень позабыл о гордыне, жестокости, жадности, научился трудиться и любить, постиг немало знаний.
— Ну что, юноша? — прищурив глаза, спросил Маниту. — Ты хочешь, чтобы твой народ начал жить, как мы?
— Конечно! — не задумываясь, ответил Атли. — Но для этого следует изменить его.
— Да, верно. И изменения должны начаться с труда. Ты должен вернуться на родину под охраной Кетцаля и научить фриггов хозяйничать. Как только они заметят пользу от этого и вдоволь наедятся хлеба, сделанного собственными руками, ты должен предложить им новую религию.
— Понадобится менять богов? — удивился Атли. — Да они же растерзают меня!
Старик окинул его непонятным взглядом.
— Скажи: ты считаешь себя мужчиной?
— Да.
— Ты не имеешь страха в сердце?
— Нет, мне неизвестно, что это такое.
— Ты желаешь для своего народа добра?
— Да, конечно.
— В таком случае иди. Кетцаль будет охранять тебя. И запомни, что каждое оскорбление, которое упадёт на тебя со стороны соотечественников, приблизит твою победу.
— Я готов, — кивнул Атли. — Только мне хотелось бы…
Он постеснялся сказать, что хотел бы взять с собой Сильву, потому что понимал, какие опасности могут ожидать девушку.
— Я догадываюсь, о чём ты хотел спросить, юноша, — перебил его старик. — Сильва пусть остается здесь. Она будет тебя ждать.
— Но моя миссия продлится долго…
— Кетцаль вам поможет. Ступай.
Прихватив с собой образцы инструментов, семена полезных растений и овощей, Атли отправился в обратный путь через горы. Груз он взвалил на осла — животное, которое водилось только в стране флоров, — и пошёл впереди.
Так началась его миссия.
Часть 3
Тем временем в стране фриггов после исчезновения Атли произошли следующие события. На седьмой день примерно в полдень пропало солнце и наступил полный мрак. Конечно, мы с вами понимаем, что произошло обыкновенное солнечное затмение, понимали это и флоры, потому что пользовались солнечным календарем (что за земледелец, если он не ведет многолетних наблюдений?), но фригги были далеки даже от простейших знаний.
Ата, который с удовольствием занял место Манга, испугался и не знал, что делать. В кромешной мгле у пещеры жреца собралась большая толпа, готовая при малейшем поводе озвереть, и стала требовать, чтобы тот вернул солнце. Ата слишком долго размышлял над ответом. Среди народа насчитывалось слишком мало его поклонников, потому кое — кто начал выкрикивать:
— Это Уцил наказал нас за то, что мы прогнали Манга!
Испугавшись за то, что сейчас его могут отстранить от власти, Ата велел разыскать сумасшедшего. Его нашли едва живым невдалеке от поселения и привели к идолу. И, словно по заказу, в этот момент затмение пошло на убыль.
— О, видишь, Ата, мы оказались полностью правы, — говорили люди. — Уцил появился снова, как толко мы вернули его жреца.
Никто и вспоминать не желал, что несколькими днями раньше те же люди провозглашали Манга отступником. Теперь все остервенело скандировали:
— Сбросить Ату! — Под нож его!
Но тут заговорил Манг, которому для возобновления сил дали кусок мяса.
— Не нужно под нож! Мне было откровение. Уцил и другие боги больше не имеют власти над миром.
— Что он плетет?! — возмутились люди.
— Да, есть бог, намного сильнее, чем Уцил. И он это доказал, спрятав солнце. Имя его Кетцаль.
— А что он ещё может, кроме затмения? — поинтересовались наиболее любопытные.
— Что вы его слушаете? — крикнул Ата, понимая, что сейчас может произойти духовная революция, которая отбросит его на самый задний план в иерархии фриггийского общества. — Под нож его!
— Под нож! — поддержали поклонники старых традиций. — В честь Уцила!
— Но ты же сам говорил, что жреца нельзя приносить в жертву! — возроптали другие.
Договорились на том, чтобы запереть старика в одной из пустых пещер, превратив ее в тюрьму.
Возвратившись на должность, Ата занялся поиском единомышленников, пытаясь укрепить власть. А для того, чтобы задобрить фриггов и отвлечь их от дел политических, он направил их в поход на восток, где проживало племя землепашцев.
Следует заметить, что Атли оставил невесту, которую звали Парсией. Собственно, никакой любви между ними не могло быть, поскольку это чувство было неизвестно фриггам; просто их родители в лучшие времена, когда дети только появились на свет, договорились между собой об их будущем. Отец Парсии был военным вождем и пользовался огромным авторитетом в народе. Ата, которому исполнилось пятьдесят лет, вздумал жениться на девушке и, честно говоря, придумал верно, ведь в этом случае его власть могла стать безграничной. В свою очередь, отец Парсии, смелый Ахыкар, тоже имел честолюбивые планы. Он осознавал, что его власть вождя станет ненужной, если не объединиться со жрецом. О согласии девицы никто и не спрашивал, да и ей было совершенно безразлично, за кого выходить замуж, — таковы плоды воспитания.
После свадьбы Ата и Ахыкар провозгласили начало нового похода. Однако племя, которое стало объектом нападения, успело познакомиться с бронзовым оружием. Деревянные копья агрессоров и их медные мечи распадались на куски от ударов бронзовых мечей. Поход, как и следовало ожидать, завершился поражением фриггов. Остатки воинства с позором возвратились домой, где их насмешками встретили женщины и дети, — тоже обычай…
Отныне наступило то, что называется кризисом управления, неспособностью руководителей управлять страной. Запасы продовольствия подходили к концу, среди скал не осталось ни одного животного для охоты, а для очередного похода катастрофически не хватало мужчин. Фриггам угрожали голод, вымирание и забвение. Ата это понимал. Он уверил Ахыкара, что необходимо переселиться в другое место, где вдоволь продуктов и воды. И вот народ, собрав нехитрые пожитки и немногочисленных детей, отправился на восток, — туда, где недавно фригги истребили племя землепашцев.
Оказавшись на месте, они увидели, что там значительно лучше, нежели среди скал: вокруг росли деревья и буйные травы, протекали реки и ручейки, и, что самое главное, остались посевы бывших хозяев. Убрав урожай, фригги могли бы зажить припеваючи, в полное удовольствие, но, к сожалению, они не умели этого делать. Потому злаки осыпались либо достались птицам и грызунам, а фригги с переменным успехом охотились на одичавших домашних животных: коз, коров и свиней. Спустя несколько месяцев снова возникла опасность голода и народ начал роптать. Со всех сторон доносились недовольные голоса:
— Хлеба!
— Удовольствий!
— Давай новый поход!
— Вы привели нас сюда — и что же? Где обещанная еда? Где благоденствие?
